Жажда (часть 1)

Утро. Солнце только начало озарять мир своими лучами. Птицы, звери, растения – все приходят в себя от ночного дрема. И за ними и люди. Мы встаем позже всех. Даже проснувшись, продолжаем грезить о призрачном явлении ночи. Мы все еще там. И так не хотим возвращаться в реальный мир.
Но приходиться. Вот мои веки уже приоткрылись. Первые картины сегодняшнего дня. Я уже здесь, с вами. Тело только-только очнулось. Перевернувшись на бок, я сел на кровать, свесив на пол ноги. Веки такие тяжелые. Очарование сна тянет меня обратно. Но мне некогда. Гранит науки зовет. Хотя есть мне совсем не охота.
Умываясь холодной водой, отгоняю последние картины ночи. Чашка теплого чая. Два бутерброда. Очередной завтрак. Книги собраны в сумки со вчерашнего вечера. Поглаженная одежда покоиться на спинке стула. Немного одеколона. Для девчонок. Постель по-прежнему выглядит так привлекательно, так маняще. Хочется на все наплевать, бросить вещи на пол и вернуться в тот удивительный мир. Мир, где сбываются все самые смелые мечты. Нет. Пора идти. Я уже готов.
Мама еще спит. Поцелуй в лоб для человека, подарившего мне жизнь. Ей так тяжело все дается. К сожалению, у нее уже нет того невинного взгляда на мир. Сны обрели для нее вес. Стали важнее. Там счастье и красота. Она так много для меня делает. Я – смысл ее жизни. Все для нее сделаю. Благодарность в моем сердце никогда не угаснет. Пока, мама, мне пора.

Ранняя весна. Деревья уже готовы обрасти зеленью. Трава вот-вот очнется. Кое-кто не хочет уходить. Зима. Холодными пальцами скользит по земле. Надеется вернуть прежнюю власть. В последнем порыве оросила почву пеленой белого, нежного снега. Но он слишком хрупкий. Завтра его не станет.
Школа находиться всего в одном квартале. Три минуты и я готов впитывать знания. Каждый день, проходя по этой дороге, я замечаю парня возле соседнего подъезда. Работает в местном супермаркете. На вид ему чуть больше двадцати. Немного вытянутое лицо. Среднего роста. Видно с деньгами у него совсем туго. Постоянно в запачканной одежде. Скорее не запачканной, а весьма потрепанной, изношенной. И каждое утро он курит возле дома. Утро стало ассоциироваться с видом этого парня. Как только восемь утра – он тут как тут.
Здание школы трехэтажное. В форме буквы «Е». Весьма старое. Новые окна и покрашенный фасад не скрывают возраст строения. С двух сторон, вход украшают небольшие клумбы. Лестница между ними открывает нам парадную дверь.
Поскольку живу я не так далеко, то мой путь сюда не скрашивают другие учащиеся. Большинство приходит уже к началу первого урока. Кабинет директора – первое, что видишь, зайдя внутрь. По обеим сторонам расположен холл. По правую руку — лестница, ведущая на следующие этажи. Из-за формы школы лестница есть и справа, но ею мало кто пользуется.
Наш кабинет расположен за поворотом на третьем этаже, сразу за туалетами и комнатой уборщиц.
На втором этаже я увидел двух полицейских. Они разговаривали между собой. Что-то обсуждали. Их присутствие меня совсем не удивило. Ведь копы уже вторую неделю ходят по школам, спрашивают у всех кто что видел.
В прошлый вторник пропала школьница. Дарси Уокер. После школы не вернулась домой. Ну, мало ли, подумаете вы. Пошла к подруге, например. Или что-то в этом роде. Но на следующей вечер ее нашли за городом, в старом складе. Задушенной. Какой тогда подняли шум. Репортеры заполонили город. От них стало просто не протолкнуться. На счет них я сделал вывод: кровавые детали. Они как серийные убийцы. Мелочи заводят их. Больше деталей – больше кайфа. Мерзко.
На той же неделе субботним вечером объявила о пропаже дочери одна женщина. Не помню имени. Дочку звали Кэти Холл.
Взрыв атомной бомбы в сравнении с тем вечером просто пшик. Репортеры несколько дней не отходили от дома матери пропавшей девочки. Кстати, она тоже была школьница.
Местные школы наводнили полицейские. У каждого лично брали показания. Кто видел девочек (ведь расследование велось не только о пропаже, но и об убийстве), кто с ними общался, кто вел себя подозрительно. И все в таком духе. Но из школьников свидетели так себе. Им бы только засветиться. Мне пока повезло: из-за нехватки сотрудников, у меня еще не брали интервью. Репортеры, кстати тоже. Один звонок в местную газету или канал – через пять минут перед тобой уже с десяток журналистов, требующих крови.
А сегодня уже четверг. Четверг – мой любимый день недели. Завтра уже пятница. Завтра конец недели. И после два дня свободы. Пятница не так хороша, как четверг. В четверг у тебя есть ожидание отдыха. А пятница уже сама по себе отдых. В пятницу нет никаких тяжелых уроков. Посидел до обеда за партой и уходи в загул на два дня. Да, четверг все же лучший день недели.

Подойдя к двери класса, я вставил ключ в замок и провернул. Еще никто не пришел. Поскольку, я живу недалеко, мне дали второй ключ, чтоб по утрам я открывал дверь. Ничего особенного, войдя внутрь, не увидите. Три ряда парт по шесть штук и большая черная доска на стене. Возле одной стены расположены три шкафа для верхней одежды. Позади парт, во всю стену стоит шкаф с книгами и разными фигурками, вазами.
Я сижу на последней парте, на первом ряду, возле окна. Положив портфель на стол, подошел к шкафу, чтобы повесить куртку. Минут десять у меня есть. Могу проверить домашку, хотя, что там проверять? Я все равно ничего не делаю. Учителя говорят, что у меня есть способности, только я ужасно ленюсь. Это правда. Ну не могу я читать и делать то, что совсем мне не интересно.
Так что я сел за парту, положил голову на руки и попытался вернуться в дрим-лэнд. Мне не удалось выспаться этой ночью. Весь вечер играл с Джеромом возле пропасти. Он научил меня любить бейсбол.
Не заметил, сколько прошло времени, но стали появляться мои одноклассники. У меня не было каких-либо теплых чувств к своему классу. Мы — просто группа людей. За время учебы мы должны были как-то сдружиться. Но видно не судьба. Разве что с парой людей из класса я мог адекватно общаться. Одним из них был Майк Мерфи. Как раз с ним я делил одну парту. Веселый парень, ничего не скажешь. Как и я, понимал, что дружба в этом помещении дефицит. Благодаря ему, я коротал нудные уроки математики и физики, смеясь как ненормальный. Шутник, что скажешь.
Не могу не сказать о Салли Бейкер. Мне она нравилась. Чуть выше среднего роста, темные, длинные волосы. Красивая грудь, которая так и проситься в руку. Ноги не слишком длинные, не тощие. А губы, ммм. Немного пухлые, такие мягкие. И еще запах. Ее духи просто опьяняли меня. Слегка уловив их аромат, ходишь, словно во сне. Выглядит она действительно женственно. Сейчас такие девушки — дефицит. Одинаковые лица с нарисованными бровями. На большее не рассчитывай. Но я понимал, что с ней мне ничего не светит. В ее окружение входили лишь парни двадцати лет со смазливыми лицами и перекачанными руками. А зачастую, в их головах гулял лишь ветер. Хоть я и считаю себя достаточно привлекательным, но с ними мне не соперничать. Порой такие мысли вгоняли меня в тоску.
Уже было почти половина девятого. Должен начаться первый акт скуки. Мы с Майком сидели, как обычно, за последней партой и обсуждали будущие выходные. Так же я ему поведал о том, как на свой день рождения пошел в кино с одной знакомой. Мы с Гвен поехали в центр, посмотрели пошлятскую комедию о нелегкой семейной жизни. После сеанса посидели немного в кафе и поехали домой. Майку нравилось издеваться надо мной. Ведь я потратил на нее деньги, а мне ничего «не перепало». Согласен, обидно было. Но в каком-то смысле это хороший момент. Я не чувствовал в ней чего-то такого, что меня привлекало бы. Да, она симпатичная, все такое. Но, чего-то в ней не хватало.
Вот так бы Майк с меня потешался, но тут прозвенел звонок, и зашла учительница по математике. Да здравствует два часа тоски!
Не успели мы открыть тетради, как вошла наша классная дама. Миссис Петерсон. У нее была своеобразная привычка: ее не волновало, что мы делаем на уроке. Ей просто нужно было решить вопрос, и она им занималась во время чужого урока. Решить организационный вопрос, рассказать нам о том, какие глупые ученики в седьмом классе – она тут как тут. В младших классах мне это нравилось. Миссис Петерсон с шутками занималась своими проблемами, а другой учитель отчаянно пытался вернуть прежнюю дисциплину. Этот раз не был исключением.
С важным видом она вошла, сняла с себя верхнюю одежду, открыла шкафчик, чтоб ее повесить. Дверь шкафа со скрипом открылась. Повесив на плечики свое пальто, она заметила поломку. Она умела видеть что-то неисправное. Нижняя петля, на которой держалась дверца, безвольно болталась. Увидев проблему, миссис Петерсон тут же принялась за решение.
- Чертова петля (ее речь очень часто пронизывали острые словечки). Так, кто сходит за отверткой к слесарю? О, Джимми, — сказала и посмотрела на меня. – Хватит расслабляться на последней парте. Иди лучше вниз и принеси отвертку.
- Но ведь сейчас математика, а я и так сильно пропускал. Мне нужно освоить новую тему, — соврал я. Математика меня так же сильно волновала, как разболтавшаяся петля. Но идти куда-то совсем не хотелось.
- Ты все ровно гуманитарий. Языки твой конек. А математика, то такое (миссис Петерсон преподавала литературу и считала точные науки непостижимыми далями). Давай, помоги мне. Уже начался урок, мне нужно идти.
Весь наш диалог наблюдал весь класс, включая безмолвную миссис Хьюз – нашу учительницу математики.
- Джиму действительно нужно освоить новую тему и подтянуться по математике. Он сильно отстал, — сказала миссис Хьюз.
Пропуская мимо ушей замечание, миссис Петерсон продолжила:
- Джимми, что я сказала? Иди в подвал и принеси отвертку.
- Ха-ха, ты попал, — тихо, но со смехом сказал Майк.
- Я тебе это вспомню, — сказал я и все же пошел к двери.
Нужно принести эту дурацкую отвертку.

Спускаясь в подвал, я прошел по основной лестнице, снова повернув направо. Один пролет. Дальше идет темный коридор, освещаемый лишь светом лампочки. Дверь, где обычно находиться слесарь, оказалась закрытой. Но что-то привлекло мое внимание. Какое-то пятно на полу. Оно издавало странный, манящий звук. Со мной такое бывало. Ах да, ведь я не поведал о моем таланте. Я не воспринимаю его всерьез. Все предметы имеют собственную память. Сильные эмоции, чувства оставляют свой след. Порой, мне удается увидеть жизнь предмета. Несколько увидеть. Почувствовать. Впитать все эмоции, наложенные на объект. Таким способом я находил потерянные вещи моих знакомых. Прикоснувшись к вещи, которая была у человека все время при нем, я понимал, где могла находиться пропажа. Но это зависит от желания самого человека. Если он действительно жалеет, что потерял – все удается. Все дело в эмоциях. Но эту способность воспринимали как фокус, необычный трюк. Говорили, что я просто наблюдателен. Из-за такого отношения к этому «чуду», я и сам поверил, что это пустышка.
Когда я находил предмет, то он испускал странную вибрацию. Давал знать о себе. Но обычно такой зов был очень слаб. Еле заметен. Но сейчас иначе. Это пятно чуть ли не кричало мне о своем существовании. Сев на корточки, разглядел, что передо мной капля крови. Казалось, что она даже немного двигалась. Была жива. Так сильно хотелось к ней прикоснуться. Никогда прежде такого не было. Желание познать что-то новое переполняло меня. Дотронувшись до нее, появилось ощущение жара. Палец будто опустили в горячую воду. Но отпускать не хотелось. Меня накрыло бурей эмоций. Перед глазами забегали нечеткие картинки. Голова вдруг загудела. Изображение было слишком реальным. Парень в черном тащил по лестнице (которая находилась позади меня) что-то завернутое в ткань. Я не видел его лица, но блеск в глазах. Он завораживал. Эмоции переполняли его. Восторг и гордость были его миром.
Вдруг, все исчезло. На мгновение тьма поглотила все. Голова болела. Свет электрической лампочки по-прежнему освещал подвал. Пятно уже не двигалось. В нем больше ничего не было. Но что-то вновь влекло меня. Гораздо сильнее. Словно все происходило во сне. Я слышал собственное сердце, которое отчитывало удар за ударом.
Что-то в глубине коридора. Через несколько метров справа располагалась дверь в соседнее помещение. Обычно она была заперта. Но не сейчас. Замок беспомощно валялся на полу.
Голова болела все сильнее. Я хочу туда зайти. Ощутить те чувства, поглотить их. Познание нового – единственное, что тревожит меня в этот миг. Рука медленно тянется к ручке. Что-то дрогнуло внутри меня. Страх. За доли секунды он разросся в нечто громадное, необъятное. Перерос в настоящий кошмар. Рука замерла на весу. На полпути к новому. Дыхание участилось. Сердце бешено колотится в груди. Еще немного и оно выскочит, разорвет грудную клетку. Промчится мимо меня. Исчезнет в непроглядной тьме. Пытаюсь взять себя в руки. Вернуть контроль над ситуацией. Рука дрожит, но продолжает свою миссию. Дверь, со скрипом, открывается.
Раньше, я никогда не был в этой комнате. Не было причин туда заглядывать. Увиденное поразило все мои ожидания. Все просмотренные фильмы о серийных убийцах и чудовищах, живущих под кроватью, блекнут перед этим.
В центре стояла кровать. Летом в нашей школе организовывали летний лагерь. Это был еще один способ для родителей сплавить своих детей куда подальше и уделить еще немного времени себе любимому. В качестве практики ученики нашей школы выносили кровати из подвала и расставляли их в классах. А в остальное время они покоились здесь, в кромешной тишине.
На кровати покоилась девушка. Голова. Ноги подкашиваются. Руки и ноги ее были привязаны к железному каркасу ее ложа. Она была совершенно голой. Разве что черные колготки прикрывали ее таз. На внутренней части бедер и икрах был порезы, сделанные острым лезвием для бритья. Не знаю почему, но в голову пришла мысль о том, что порезы сделаны до ее смерти. На лице запечатлен ужас. Капельки пота покрыли лицо. Она мучилась не один час. Даже кончики волос побелели. Возле уголков рта какие-то клейкие следы. Наверняка скотч. Не хотел, чтоб кто-то прервал торжество его мерзкого ества.
А ее глаза. Дрожь и так била меня в спину, но взглянул в ее глаза. Хватило нескольких секунд, чтобы ощутить страх на расстоянии. По всему телу располагались укусы от зубов. Им овладело безумие. Тот, кто это сделал, наслаждался каждым мигом. На шее были туго затянуты чулки. Ему нравился контроль. Когда жизнь покидала ее тело, он имел власть вернуть время вспять. Возвратить покидающую тело душу обратно. Чтоб еще немного понаслаждаться.
Медленно я двинулся к кровати. Увиденного было мало для меня. Мой талант пригодиться в самый раз. Я хочу ощутить все и полностью. Приблизившись, по-прежнему не могу оторвать взгляд от ее глаз. Страх гипнотизирует. Сковывает.
Через силу я притронулся к ее нейлоновому ожерелью. Ах, голова! Чувства переполняют меня! Не могу их остановить! Я был прав: он мучил свою жертву несколько часов.
(Власть! Власть! Я ВСЕМОГУЩ! Она только моя!).
Чувства настолько сильны, что не могу уловить пробегающие картинки. Только пытаюсь всмотреться, они тут же уплывают вдаль.
(Сила! Все виновны! Все ответят! Никто не уйдет от возмездия!)
Вижу, как она дергается на кровати. Судороги бьют ее тело одна за одной. А он торжествует. Ощущает собственную значимость.
(Шлю*и должны страдать!)
Вдруг все прекратилось. Голова раскалывается. Пальцы рук занемели. Пробирает дрожь. Я даже не заметил, что уже не один здесь. Салли. Не знаю, сколько она уже здесь стоит.
- Джимми, что это? Что ты тут делаешь? О, Боже! – Салли сначала не увидела предмет моего интереса.
- Я, эээ, — не могу ничего внятного сказать. Ее приход совершенно удивил меня. Не ожидал, что кто-то меня потревожит.
Она начинает рыдать. Вижу, как истерика вот-вот вырвется из ее груди. Прижал ее к себе. Пытаюсь вывести Салли отсюда. Не ухудшать ситуации.